Уникальная особенность этой книги в том, что она - это результат попытки автора сделать то, чего боялись все философы, начиная с древних времен - завести разговор о глупости. Слово «философия» означает «любовь к мудрости». Говорить о философии глупости означало бы дискредитировать и себя как философа, и философию как науку.
Автор пошел на этот риск. Он рассмотрел глупость в таких совершенно неожиданных измерениях, как: глупость в самых известных философских течениях; масса и толпа как формы проявления глупости; глупость в религии, в культуре (китч, шоу-бизнес, реклама, масс-медиа), в политике (терроризм, фашизм, тоталитаризм, расизм, насилие).
Главный скрытый посыл книги в том, что она призывает нас поразмыслить о глупости, тем самым ее преодолеть. Книга будет интересна философам, культурологам, историкам и всем тем, кто достаточно мудр для того, чтобы признать неизбежность глупости.
Эта работа о логике смысла в культуре. Понимая смысл как отношение причастности, связующее многое с Единым и как реальность особого рода, а культуру как медиум смысла, авторы показывают, что культуры Востока и Запада во всех своих проявлениях демонстрируют два разных аспекта Смысла. Классическая восточная культура преимущественно ориентирована на понимание уместности всего сущего и потому может быть названа культурой даологического типа; классическая западная культура рассматривает сущее преимущественно со стороны его предназначения и потому может быть определена как культура телеологического типа. Работа рассчитана на специалистов в области философии и методологии культуры, филосфоской и культурно-исторической компаративистики.
Книга эта адресована прежде всего психологам, но учителя и родители тоже найдут для себя немало ценной информации и, возможно, взглянут на некоторые вещи по-другому. Реально ли, работая только с ребенком, изменить его социальное положение, или это бессмысленно без подключения окружающих – других детей, педагогов, родителей? Действительно ли в группе всегда должен быть «козел отпущения» и откуда вообще взялся этот термин? Что такое сензитивность к отторжению и почему она так тяжело переживается? Что это за дети – раз за разом попадающие в группу «отверженных», и есть ли какие-то общие черты у их родителей?
На подобного рода вопросы вы найдете ответы в книге Яэль Авраам. И кем бы вы ни являлись – психологом, учителем или родителем отторгаемого сверстниками ребенка, я желаю вам мужества и мудрости. А всем российским детям я желаю крепких дружб и верных друзей, которые останутся с ними на всю жизнь!